Я вышла из дома и побрела по улице, глядя прямо перед собой невидящим взглядом. Мне почему-то стало так тоскливо, что я не могу это передать словами…

Мне стало страшно, что нашей дружбе придёт конец. Сколько я себя помню, он всегда был со мной. Мой друг, мой защитник… И сейчас какие-то глупые «природные инстинкты» могут положить конец этой дружбе. И что мне делать? Хотя…

Да что и говорить! Нужно признаться хотя бы самой себе, что Мамору уже давно стал для меня гораздо большим, чем просто друг.

Я не заметила, как оказалась на мосту. Подойдя к периллам, я оперлась об них и посмотрела вниз, на полупрозрачную гладь воды. Там отражалась девушка с грустными глазами.

Что скрывать…

- Ты влюбилась, Усаги, - тихо сказала я самой себе.

Зеркало воды разбили две прозрачные капли, скатившиеся по моим щекам…

Вот и всё… Детство закончилось. Я уже не ребёнок. И, кажется, вместе с детством я потеряла самого лучшего своего друга.

Как следует пожалев себя любимую, я вытерла слёзы и стала думать. Так. Теперь главное сделать так, чтобы обо всём не догадались девочки и, самое главное, сам Мамору. Нужно просто молчать. И постараться не выдать себя…

Немного успокоившись, я оторвалась от перилл и пошла дальше.

Но, очевидно, всё в этот день было против меня. Не успела я завернуть за угол, как заметила Мамору. Он был с какой-то девицей, которая висла на нём, как на вешалке. Впрочем, что это я! Разве вешалка может быть такой красивой и так обольстительно улыбаться. Раньше мне было незнакомо такое чувство, как ревность. Почувствовав, как к сознанию начинает подбираться тяжёлая волна, я буквально вцепилась в стену дома и застыла, кусая губы.

Он так смотрел на неё! Ни разу не видела такого взгляда!

Внезапно Мамору обернулся и посмотрел в мою сторону, словно почувствовал на себе мой взгляд. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, затем он еле слышно произнёс: «Усаги». Я не слышала, но догадалась по движению его губ. Внезапно нервы окончательно сдали и из глаз покатились слёзы. Опять. Я резко отскочила в сторону и, развернувшись на 180 градусов, понеслась по улице, рискуя зацепиться за малейший выступ каблуками. Кажется, Мамору окликнул меня, но я уже ничего не слышала и не видела. Ну зачем я встретила его?

Прибежав домой, я кинулась стремглав в свою комнату и заперлась там. Теперь-то можно было вдоволь наплакаться. Чем я и занималась в последующие пятнадцать минут. До того момента, пока в комнату кто-то осторожно не постучал. Я оторвала голову от мокрой насквозь подушки и нехотя поинтересовалась, кто это там требует моего внимания. К моему безграничному удивлению и ужасу там был Мамору.

- Оставь меня одну, - довольно грубо ответила я.

- Мне нужно поговорить с тобой, - спокойно отозвался мой бывший друг.

- Мне нужно побыть одной, - отозвалась я.

За дверью повисла тишина. Впрочем, шагов слышно не было. И чего он ждёт? Наконец, Мамору снова заговорил:

- Послушай, Усаги. Что случилось? Ты мне всегда доверяла, и вдруг какие-то тайны…

Я неуверенно подошла к двери и замерла, взявшись за ручку. Открывать или нет?

Я осторожно щёлкнула замком и буквально отскочила в сторону.

Мамору тут же вошёл в комнату и замер на пороге, рассматривая меня. Ну как будто заплаканных девушек не видел? Я конечно знаю, что размазавшаяся тушь не красит, но ведь не до такой же степени! Мамору пришёл в себя через пару минут.

- И почему ты плакала? – осведомился он, продолжая изучать меня взглядом.

- А что, нельзя? – огрызнулась я, отворачиваясь к зеркалу.

- Вообще-то можно, - вполне мирно отозвался Мамору. – Но нежелательно. И с важными причинами. Почему ты плакала?

Я сделала вид, что ищу что-то возле зеркала. Однако долго «искать» я бы не смогла. Примерно через пять минут напряжённого молчания и наконец-то «нашла» нужную мне вещь и принялась удалять последствия бурного проявления чувств. Мамору молчал.

Мне эта ситуация напоминала затишье перед бурей… От звенящей тишины в комнате становилось не по себе.

Несколькими минутами спустя «ремонт» моей «морды лица» был завершён, и я посмотрела в сторону Мамору.

- Ты мне объяснишь, что происходит?

Несколько секунд я молчала, собирая в кулак все свои нервы, актёрские способности и мысли.

- Ой, да не парься ты! – как можно более весело воскликнула я. – Неужели у меня не может быть приступов депрессии?! Просто мне понравился один парень, я сходила с ним на свидание, а он оказался таким кретином, что я попросту сказала ему всё, что о нём думаю и ушла. К тому же он совершенно не умеет целоваться… Вот так. Потом я увидела тебя с девушкой. В общем мне стало немного завидно, вот я и разревелась!

Выпалив всё это на одном дыхании, я замерла и уставилась на Мамору слишком честными глазами. Не поверил… По глазам вижу, что не поверил.

- Точно? – недоверчиво спросил он.

Я закивала головой с такой силой, что мои оданго чуть с неё не свалились.

- Ну конечно!

- Тогда ладно, - ответил Мамору. – Что ж, не буду тебе мешать.

Он направился к дверям, но вдруг остановился и тихо сказал:

- Усаги, будь осторожнее с молодыми людьми. Ты стала очень красивой… Это может сыграть с тобой злую шутку…

Он стремительно вышел, прикрыв за собой дверь. Я так и осталась стоять с разинутым ртом. Ущипните меня! Впервые в моей жизни Мамору сказал, что я симпатичная… После пятиминутного ступора в голову пришла первая чёткая мысль: напиться, что ли? С горя…

Я снова пошла бродить по улицам. Что-то это у меня входит в традицию… И куда я только иду?

Впрочем, скучать мне не дали. В ближайшем кафе, в которое я завернула по дороге, ко мне подсел довольно симпатичный парень, который начал с ходу говорить мне комплименты. Честно говоря, я слушала его в пол-уха. В голове крутились обрывки каких-то мыслей, которые, не успев оформиться, испарялись.

- Ты меня слышишь?

Какой же у этого парня въедливый голос! У Мамору он низкий и спокойный, такой голос и должен быть у мужчины.

- Что, прости?

Чёрт, даже не помню, как его зовут!

- Я говорю, - терпеливо повторил парень, - почему бы нам не прогуляться по парку? Какой смысл сидеть в кафе в такой чудесный день!

Хм…. Мысль дельная.

- Хорошо, идём, - согласилась я и поднялась, захватив сумочку.

На улице уже значительно потемнело. Народу стало меньше. Мы с моим новым знакомым (ещё бы имя его вспомнить) неторопливо шли по тротуару, направляясь в парк.

После получасового гуляния по аллейкам и беспечных разговоров, я вдруг заметила, что мы как-то уж слишком удалились в заросли. Внезапно мне стало страшно. Захотелось оказаться на освещённой улице и желательно в толпе народа. Я обернулась, чтобы сказать об этом своему провожатому.

Больше всего меня поразил его взгляд: жестокий, какой-то по-животному дикий. Я нервно сглотнула и спросила:

- Может, выйдем на более освещённое место?

Кажется, не выйдем… У молодого человека были какие-то другие планы относительно меня. Я со всё возрастающим страхом наблюдала за тем, как он приближается ко мне…

- Не бойся, тебе понравится, - произнёс он, глядя мне в глаза.

- Что тебе нужно? – пробормотала я, отступая на шаг.

Он ничего не ответил и внезапно кинулся ко мне, хватая меня за запястья. Я закричала и попыталась вырваться, но куда там! Он сжимал мои руки буквально железной хваткой, от которой у меня наверняка остались синяки. В следующую секунду он зажал мне рот рукой и повалил на землю. По моему телу скользили чужие наглые руки, от прикосновения которых мне становилось нестерпимо противно. Я извивалась изо всех сил, пытаясь сбросить его с себя… Кажется, в этот раз я действительно сильно влипла.

По лицу заструились слёзы ненависти и ужаса.

Внезапно я почувствовала, как его оторвала от меня какая-то неведомая сила. Я мгновенно села на холодной земле. Встать не получалось – ноги меня не слушались. Этого негодяя держал за шкирку, как котёнка, Мамору. Он отшвырнул отчаянно ругавшегося парня в сторону и тихо сказал:

- Я бы не советовал тебе так поступать.

Никогда ещё я не слышала в голосе Мамору таких угрожающих ноток.

Отшвырнув парня в сторону, Мамору посмотрел на меня…

Внутри меня словно что-то сломалось и я расплакалась так, как ещё никогда не плакала. Как маленькая девочка, которая потерялась в толпе… Навзрыд… Я всхлипывала, давилась слезами и никак не могла унять этот нескончаемый поток. Я не успокоилась в тот момент, когда Мамору взял меня на руки, как ребёнка, не успокоилась, когда он понёс меня к машине. Всю дорогу я рыдала, съёжившись на заднем сиденье. Не иссякли мои слезы и тогда, когда Мамору понёс меня к себе домой.

Оказавшись в квартире, он положил меня на диван и стал терпеливо ждать, когда я успокоюсь.

- Мамору… - прошептала я, отчаянно всхлипывая.

- Я думаю, что теперь нам действительно нужно поговорить, - спокойно произнёс он.

От невозможности издать хоть какой-то членораздельный звук, я кивнула головой.

Мамору сделал несколько шагов по комнате. Было видно, что он подбирает слова для нашего предполагаемого разговора.

- Что с нами случилось, Усаги?

Я отметила, что он сказал не «с тобой» или «со мной», а «с нами».

- Я давно уже хотел поговорить с тобой, но всё время откладывал этот разговор. Мы знакомы уже так давно, что не можем представить себя друг без друга. Ты знаешь, я очень хорошо помню тебя совсем малышкой. Ты всегда была такой забавной в детстве. И я всегда видел в тебе ту маленькую девочку, которую когда-то знал. Может быть поэтому день, когда я, наконец, увидел тебя такой, какая ты на самом деле, стал для меня полной неожиданностью. Я ведь и не замечал, что ты давно уже не ребёнок. Что ты выросла и стала очень красивой…

Тем более глупо было бы для меня начать ухаживать за тобой… Я попросту боялся, как ты это воспримешь. Ты ведь всегда считала меня лучшим другом. Я не хотел потерять нашу с тобой дружбу.

Я уже перестала реветь и теперь слушала Мамору, чувствуя, как бешено колотится сердце. Невероятно… Его слова… Неужели он тоже любит меня? Я просто не могла в это поверить! Неужели…

- И я начал постоянно менять девушек. Сейчас я понимаю, насколько глупо это было. Это странный способ самоутверждения. Я сейчас очень жалею о том времени. Но прошлого не вернуть. Просто… ты теперь стала так похожа на меня в те дни. Я, правда, не рыдал… но всё же…

Я вскочила с дивана и забегала по комнате. Меня просто распирали самые разнообразные чувства. Они никак не хотели складываться в осмысленные фразы. Внезапно я резко затормозила:

- Ты идиот!!!

Мамору опешил:

- Я, может, особым умом не отличаюсь, но ведь не до такой же степени…

Но я уже не слушала его объяснений:

- Ты всё это время молчал? Ты разговаривал со мной, защищал меня, давал советы… И всё почему??? Потому что ты идиот! Столько времени прошло мимо нас зря! Ты… ты просто…

Внезапно я замолчала и, наклонив низко голову, прошептала:

- И я тоже полная дура…

Я шагнула к Мамору и спрятала лицо у него на груди. Если обнимет, значит любит. Если погладит по голове, значит по-прежнему считает ребёнком…

Он обнял меня. Осторожно, как-то нерешительно, но обнял! Я почувствовала его сильные руки на своей талии. Моё сердце забилось как сумасшедшее. Всё что было раньше казалось таким пустым и лишним. Он был здесь, со мной… После стольких лет мы нашли друг друга. И я не потеряла моего лучшего друга. Просто он стал для меня ещё и самым любимым на свете…

- Усако…

Это тихое слово привело меня в чувство. Я подняла голову и заглянула в его синие глаза, в которых была такая любовь и такая нежность, что мне стало не по себе.

- Я люблю тебя, Мамору, - шепнула я, понимая, что слёзы снова вот-вот потекут из глаз. – Люблю…

Мы будем вместе. Я знала это. Как знала и то, что эта ночь станет самой лучшей в моей жизни. Моя первая ночь любви…